Когда моя девушка больна

… я могу без суеты подрочить, сидя в туалете. Чем я, собственно, в данный момент и занят, пока любимая в сонном бреду пускает по подушке свои бацилльные слюни.

Мы встречаемся с ней всего лишь две недели, поэтому ее простуда застала меня врасплох — я абсолютно не представляю, как должен себя вести. Полмесяца отношений — это достаточно, чтобы проявлять к девушке заботу, но слишком мало, чтобы не потерять эрекцию от вида ее соплей. Тем более, с моей-то впечатлительностью — сплошной ужас. Я стал жалеть, что не соблазнил какую-нибудь толстушку — у них-то иммунитет, небось, ого-го. Сами кого хочешь вылечат.

Эта дамочка над златом чахнет уже третий день. А это значит, что пошел третий день, как я превратился в раба (почти как у Кафки, только намного печальнее) — и не в эдакого современного афроамериканского работника по найму, лучше любого юриста знающего свои права, а в самого что ни на есть реального негра образца девятнадцатого века, всячески ублажающего своего владельца. А ей только валяйся в кровати, протяжно вздыхай, да распоряжения не забывай отдавать. Я круглосуточно ношу ей чай с малиной, нарезанные фрукты (позавчера она бросила в меня целым яблоком и заплакала), меряю ей температуру, даю по расписанию лекарства, взбиваю подушку, приподнимаю ее, чтобы взбить подушку, перед сном растираю ей спину Доктором Момом (самый неэффективный продакт плейсмент в мире), помогаю ходить в туалет, показываю фокусы. В общем, складывается полное ощущение, что у нее не ОРЗ, а церебральный паралич.

Меняя руку, я задумался: все не так плохо, как могло бы быть. И начал про себя взвешивать все «за» и «против» сложившейся ситуации — минусы очевидны, а плюсы мне, надеюсь, поможет отыскать позитивная установка.

Плохо:

• Как я уже упоминал, за больной девушкой приходится постоянно ухаживать. Оказывается, этот период бывает не только в начале отношений, только называется он теперь не «конфетно-букетный», а «постельно-запревший». И соблазняешь ты на этот раз не улыбчивую красотку, а полумертвого тюленя.
• Отсутствие секса. Хотя нет, скорее — ПОЛНОЕ ОТСУТСТВИЕ СЕКСА — тебе не видать даже невинного подросткового петтинга, не говоря уже о полноценном проникновении. На всем протяжении болезни ты должен разделить с ней ее страстное нежелание.У тебя в это время как бы есть девушка, и как бы ее нет. Парадокс.
• Не сможешь ее бросить. Если тебя тошнит от твоей возлюбленной, и ты давно, потирая ручки, вынашиваешь коварный план по ее бесцеремонному выдворению из своей жизни, а она нежданчиком захворала, то поздравляю, тебе придется добавить в свой ежедневник еще несколько дней тотального лицемерия. А коли ты все же наберешься наглости и, в горячке бросив в нее пачкой ТераФлю (еще один пример плохого продакт плейсмента), прямо выскажешь ей все, что о ней думаешь, и громко хлопнешь форточкой, то тебе несдобровать. Мало того, что ты наживешь в ее лице и в лицах ее многочисленных подруг кровных врагов, так еще и все окружение будет осуждающе качать головой, называя тебя бессовестной свиньей. Ты скажешь, что тебя и раньше все считали бессовестной свиньей. Да, но теперь ты будешь бессовестной свиньей, бросившей уязвимую больную девушку на произвол судьбы. А это отягчающее обстоятельство.

Хорошо:

• Она меньше разговаривает. Хоть и чаще раздражена, но все же не докучает глупой болтовней ни о чем.
• Проводишь время, как хочешь. Нет необходимости ходить с ней по ее любимым (читай: плохим) кафе с концептуальной европейской (читай: тошнотворной) кухней и тусить с ее отмороженными подругами. В свои свободные от соплеподтирания и лекарстводавания часы ты можешь спокойно почитать книгу, отдохнуть, в общем, заняться тем, что душе угодно. Круто, да?
• Легче изменить. Если тебя прям невтерпеж (см. пункт ПОЛНОЕ ОТСУТСТВИЕ СЕКСА), то можно по-тихому сходить налево. А легче это сделать, как минимум, потому, что она чисто физически не сможет застать тебя на месте преступления (если, конечно, ты не дебил, и не будешь трахать кого-то в соседней комнате). Только будь аккуратен — у больной девушки во сто крат усиливается локатор лжи — по одному лишь измененному на тон тембру голоса в телефонном разговоре она может учуять неладное. Так что, да пребудет с тобой актерское мастерство, сын мой.

Обдумывая последнее преимущество и ярко представляя себе измену, я кончил. К несчастью, туалетная бумага закончилась. Я только успел вытереть сперму оказавшимся под рукой носовым платком, как из спальни послышались стоны и нечленораздельная речь.

— Малыш, ты уже проснулась? Что? Платок? Да, он у меня, здесь. Несу-несу.